Что-то мне это напоминает...

---

10.01.2011 в 12:29

Пишет  Letti:

Cлабо?
А давай наперегонки до горки? - предложил
он ей, предвкушая победу.
- Неа. -
отказалась она - Воспитательница сказала
не бегать. Попадет потом.
- Струсила?
Сдаешься? - подначил он ее и засмеялся
обидно.
- Вот еще. - фыркнула она и
рванула с места к горке.
Потом они
сидели в группе, наказанные, под присмотром
нянечки, смотрели в окно как гуляют
другие и дулись друг на друга и на
воспитательницу.
- Говорила тебе -
попадет. - бурчала она.
- Я бы тебя
перегнал обязательно - дулся он - Ты
нечестно побежала. Я не приготовился...

- А спорим я быстрей тебя читаю? -
предложил он ей.
- Хахаха. - приняла она
пари - Вот будут проверять технику чтения
и посмотрим. Если я быстрее - будешь мой
портфель до дому и до школы таскать всю
неделю.
- А если я - отдаешь мне свои
яблоки всю неделю! - согласился он.
Потом
он пыхтел по дороге с двумя ранцами и
бурчал:
- Ну и что! Зато ты не запоминаешь
что читаешь и пишешь медленнее.
Спорим?...

- А давай поиграем. - предложил
он - Как будто бы я рыцарь, а ты как будто
бы дама сердца.
- Дурак. - почему-то
обиделась она.
- Слабо? - засмеялся он
- Слабо смущаться при виде меня? И дураком
не обзываться тоже слабо.
- И ничего
не слабо. - повелась она - Тогда вот чего.
Ты меня тоже дурой не обзываешь и
защищаешь.
- Само собой - кивнул он - А
ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское
это дело.
- А ты мне сочинения пишешь.
- хихикнула она - Врать и сочинять - как
раз рыцарское дело.
А потом он
оправдывался в телефон:
- А не надо
было себя как дура вести. Тогда никто
бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился
сразу...

- Ты сможешь сыграть влюбленного
в меня человека? - спросила она
- С
трудом. - ехидно ответил он - Я тебя
слишком хорошо знаю. А что случилось?

- На вечеринку пригласили. А одной
идти не хочется. Будут предлагать всякое.

- Нуу.. Я даже не знаю.- протянул он.
-
Слабо? - подначила она.
- И ничего не
слабо. - принял он предложение - С тебя
пачка сигар, кстати.
- За что? - не поняла
она.
- Эскорт нынче дорог. - развел
руками он.
А по дороге домой он бурчал:
-
Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного.
А сама по роже лупит ни за что... Влюбленные,
между прочим, целоваться лезут обычно:

-
Что это? - спросила она.
- Кольцо. Не
очевидно разве? - промямлил он.
-
Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра
затевается?
- Угу. Давай в мужа и жену
поиграем. - выпалил он
- Надо подумать.
- кивнула она.
- Слабо? - подначил он.
-
И ничего не слабо. - протянула она - А мы
не заигрываемся?
- Да разведемся если
что. Делов-то. - хмыкнул он.
А потом он
оправдывался:
- А откуда мне знать как
предложения делаются? Я ж в первый раз
предлагаю.
Ну хочешь еще раз попробую?
Мне не слабо.
- Сыграем в родителей? -
предложила она.
- Давай. В моих или в
твоих? - согласился он.
- Дурак. В
родителей собственного ребенка. Слабо?

- Ого как. - задумался он - Не слабо,
конечно, но трудно небось..
- Сдаешься?
- огорчилась она
- Не,не. Когда эт я тебе
сдавался? Играю, конечно. - решился он.

- Усложняем игру. Ты теперь играешь
в бабушку.
- Правда? - не поверила она.
-
3900. - кивнул он - Пацан. Слабо тебе в
бабушку сыграть?
- А ты в данном случае
во что играешь?
- В мужа бабушки. -
засмеялся он - Глупо мне в бабушку играть.

- В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился.
- засмеялась она - Или слабо?
- Куда я
денусь-то...

Она сидела у его кровати
и плакала:
- Сдаешься? Ты сдаешься что
ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?
-
Угу. Похоже что так. - ответил он - Неплохо
поиграли, да?
- Ты проиграл раз сдаешься.
Понял? Проиграл.
- Спорное утверждение.
- улыбнулся он и умер.

---

09.01.2011 в 17:42

Пишет  Letti:

Улыбнуло)
Еду в автобусе. Надо передать деньги за билет. Рядом стоит девушка. Как к ней обратиться – на ты или на вы?
Рассуждаю
логически. Этот автобус – экспресс. Если девушка не сошла на предыдущей
остановке, значит, она едет в мой район. Едет с бутылкой вина, значит, к
мужчине. Бутылка дорогая, значит, едет к красивому мужчине. В нашем
районе двое красивых мужчин – мой муж и мой любовник. К моему любовнику
она ехать не может, так как я сама к нему еду. Значит, она едет к моему
мужу. У моего мужа две любовницы – Катя и Оля. Катя сейчас в
командировке.
- Оля, передай деньги за билет.
Девушка (ошеломленно): - Откуда Вы меня знаете???

---

Открыла для себя Бетховена.

В частности Девятую Симфонию.

ОМГ

---

новый десктоп

А то все момоки да момоки...

---

Соседи - суки! Готовят какое-то жаркое! Пахнет!!! Фак! Срочно надо найти казан! (не обращайте внимание, это я себе пишу)

---

Внезапно захотелось оливье. Странно...

---

05.01.2011 в 22:24

Пишет  Narcis:

Они и впрямь любили до самой смерти…

Несколько месяцев назад в городской музей Хадеры при посредстве бывшего депутата кнессета Тамар Эшель были переданы уникальные исторические документы, касающиеся деятельности организации НИЛИ

Долгое время они хранились запертыми в старом сейфе, тщательно оберегаемые семьей Файнберг, и вот, наконец, стали доступны для историков и архивистов. Речь идет о документах, связанных с родным дядей Тамар Эшель - одним из основателей подпольной еврейской организации НИЛИ Авшаломе Файнберге. Многие попавшие в музей артефакты семьи Файнберг являются настоящими историческими реликвиями. Но, самое главное, многие фотографии и документы помогли закрыть целый ряд "белых пятен" в истории НИЛИ и окончательно разобраться в том, какие отношения связывали между собой ее основателей. Они явились как бы недостающими камешками той мозаики, без которых невозможно было понять весь масштаб личности и всю глубину страстей, которыми жили эти еврейские парни и девушки ровно 90 лет назад…

Среди экспонатов, которые скоро будут выставлены (или даже уже выставлены) в музее Хадеры - неизвестные ранее фотографии членов НИЛИ. В том числе - последняя фотография Сары Аронсон и Авшалома Файнберга, сделанная за несколько месяцев до его гибели в песках Синая, последнее фото других членов НИЛИ на экспериментальной ферме Аронсона в Атлите, письма Файнберга и его неизвестное стихотворение, посвященное Ривке Аронсон, записки Моше Неймана о последних днях членов НИЛИ, датированные 1918 годом, а также миниатюрное издание ТАНАХа. Того самого легендарного ТАНАХа, с помощью которого было выбрано имя для подпольной организации. Собравшись в доме Аронсона, будущие ее члены решили открыть эту книжицу ТАНАХа на любой странице, отсчитать 10 строк сверху и выбрать в качестве имени для нового еврейского подполья те слова, которые встретятся на этой строке. ТАНАХ открылся на одной из страниц книги пророка Шмуэля, а 10-я строка на этой странице гласила: "Нецах Исраэль ло ишакер…." - "Превечный Израиля не солжет…" Хотя эту же фразу можно прочитать и по-другому: "Вечность Израиль не обманет…" Или, если превратить эти слова в аббревиатуру, - НИЛИ.
История НИЛИ, в целом хорошо известна, и о ней можно прочитать в любой книге по новейшей истории, или даже в "Краткой еврейской энциклопедии на русском языке".
НИЛИ была основана в 1915 году Аароном, Александром и Сарой Аронсон и Авшаломом Файнбергом, убежденными в том, что евреи должны сделать все для того, чтобы Оттоманская империя потерпела поражение в Первой мировой войне и к власти в Палестине пришли англичане - с тем, чтобы потребовать от последних в качестве платы за помощь признания права евреев на создание своего государства. Первые попытки Александра Аронсона и Авшалома Файнберга установить связь с англичанами и предложить им свои услуги в качестве разведчиков закончились неудачей, однако затем - благодаря усилиям Аарона Аронсона в Лондоне и другого лидера НИЛИ Иосифа Лишанского в Каире - такое сотрудничество наладилось.

В течение восьми месяцев НИЛИ передавала английской разведке собранные ее членами информацию о численности и передвижении турецких войск, темпах мобилизации, расположении аэродромов, радиостанций, военных складов и баз немецких подводных лодок, военные планы, фронтовые карты и многое другое. Кроме того, Лишанский и другие члены НИЛИ регулярно поставляли агентству Рейтер информацию о происходящем в Палестине и таким образом организовывали давление международного общественного мнения на Турцию. В самый разгар свирепствовавшего в те годы в Палестине голода, уносившего ежедневно сотни жизней, именно НИЛИ обеспечила нелегальную доставку в Палестину собранных за границей денег для еврейского ишува.
И в то же время большинство живших в Палестине евреев относилось к деятельности НИЛИ враждебно, считали ее членов предателями, наносящими вред ишуву.

В октябре 1917 года турецкие власти произвели массовые аресты всех подозреваемых в причастности к деятельности НИЛИ. Реувен Шварц и Сара Аронсон погибли при допросах; Иосиф Лишанский и Неэман Белкинд были приговорены к повешению, а остальные получили разные сроки тюремного заключения…

Все это, повторю, давно и хорошо известно, но новые документы словно подсвечивают эти общеизвестные факты каким-то новым, удивительным светом, и лица тех, кто стоял у истоков создания НИЛИ, словно вновь обретают плоть и кровь.

Неистовый Авшалом

История жизни Авшалома Файнберга берет свое начало в 1889 году, в Гедере. Его родители Люлик и Фани Файнберг приехали в Палестину с первой алией из России, сменили несколько мест жительства, пока, наконец, вместе с детьми не обосновались в Хадере.

Молодая Хадера располагалась неподалеку от столь же молодого Зихрон-Яакова, и жители обеих еврейских городков ненавидели друг друга смертельной ненавистью. Их разделяло абсолютно все. Почти все жители Зихрон-Яакова были выходцами из Румынии, в то время как Хадеру населяли переселенцы из России, и даже идиш у них был разный. Но главное заключалось в другом. Если жители Зихрон-Яакова согласились принять помощь барона Ротшильда в обмен на согласие беспрекословно выполнять все указания самого барона и его эмиссаров, то жители Хадеры решили, что лучше они будут дохнуть от малярии и голода, чем станут плясать под дудку барона, подкладывать под его посланцев своих дочерей и вообще гнуть перед кем-то спину. Так и повелось: даже в голодные годы жители Зихрон-Яакова мазали на хлеб масло, купленное на присланные Ротшильдом деньги, а в Хадере даже в самые благополучные времена тот же хлеб с кринкой молока считался очень приличным обедом. Зато хадерцы чувствовали себя свободными людьми и свысока посматривали на "румын", плативших за свое сытое житье рабским подчинением людям Ротшильда и честью своих дочерей.

Отношения между жителями двух городов не поменялись и тогда, когда в Палестину начала прибывать Вторая алия, основу которой составляли неистовые молодые социалисты из России. Социалистические идеи были чужды как тем, так и другим, но даже ненавидеть представителей Второй алии в Хадере и Зихрон-Яакове решили порознь. Впрочем, сторонники учения Маркса и Энгельса платили евреям из Первой алии той же монетой, и нам еще предстоит чуть ниже увидеть, как аукнулась евреям эта взаимная ненависть.

Разумеется, в каждом городе как-то стихийно сложилась своя "аристократия". В Зихрон-Яакове статус того или иного его жителя определялся близостью к барону и его эмиссарам, а самым близким к Ротшильду человеком какой-то период был один и основателей Зихрон-Яакова Эфраим-Фишель Аронсон. Какое-то время он был своего рода мэром городка, и это позволило ему дать хорошее образование своим детям. Старший сын Эфраима-Фишеля Аарон Аронсон на деньги Ротшильда получил образование во Франции и стал известным агрономом. Его имя упоминается во всех учебниках истории в качестве первооткрывателя "дикой пшеницы", однако в Израиле Аарона Аронсона помнят, прежде всего, как человека, который, по сути дела, поставил развитие сельского хозяйства в регионе на научную основу, выбрал оптимальные культуры для выращивания в Палестине, описал практически всю ее флору и т.д. Второй сын Эфраима-Фишеля Александр Аронсон, в свою очередь, проявлял неплохие способности в журналистике и в бизнесе, а две его дочери - Сара и Ривка - считались если и не первыми красавицами, то самыми интересными девушками в Зихрон-Яакове. Кроме них, у Аронсона было еще два сына - Цви и Шмуэль…

Положение семьи Файнберг в Хадере было поскромнее, но и незаметной ее тоже назвать было нельзя. Люлик Файнберг, отец Авшалома Файнберга, был известен тем, что настолько ненавидел все связанное с иудаизмом, настолько верил в идею "нового еврея", что даже маленького Авшалома послал учиться не в еврейскую, а в арабскую школу. И Авшалом Файнберг вырос достойным сыном своего отца - в день своей бар-мицвы он демонстративно отказался надеть тфилин. По окончании начальной школы отец отправил Авшалома Файнберга учиться во Францию. Закончив там среднюю школу, Авшалом Файнберг успешно провалил экзамены в сельскохозяйственную академию, вернулся в Палестину, но пробыл здесь недолго - жажда странствий привела его сначала в Египет, а затем снова в Европу, в Швейцарию и во Францию, где он работал мелким служащим в различных фирмах. Оттуда, из Европы, он писал нежные и трогательные письма и стихи своей сестер Циле, с которой, по всей видимости, до последних дней чувствовал особую духовную близость.

Наконец, в начале 1910-х годов Авшалом Файнберг возвращается в родительский дом и видит, что ничего на родине особенно не изменилось. Хадера по-прежнему перебивается с хлеба на квас и ненавидит Зихрон-Яаков, а Зихрон-Яаков ненавидит Хадеру. Правда, в Зихрон-Яакове кипит жизнь – молодежь одевается по последней моде, а по вечерам собирается в кафе или устраивает вечеринки с танцами, на которые босякам и хулиганам из Хадеры вход строго воспрещен. Но Авшалом Файнберг вместе со своим товарищем решил пренебречь этим запретом, и как-то вечером отправились в Зихрон-Яаков с целью попасть на танцы. Разумеется, на входе их остановила охрана, начался "обмен любезностями", в воздухе запахло дракой, и в это время к дверям городского клуба подошла старшая дочь Эфраима-Фишеля Аронсона Сара Аронсон. Она взглянула на Авшалома Файнберга… и велела охранникам дать ему войти. Весь тот вечер она танцевала только с Авшаломом, а потом он проводил ее до дома и с тех пор стал в нем частым гостем.

Аронсонам явно импонировал европейски образованный молодой человек, старшие братья находили его умным и интересным собеседником, а сестры… Ну как, скажите, могли две еврейские девушки относиться к 25-летнему высокому, обаятельному мужчине, в лице которого проглядывала не слащавая, сусальная, а подлинная мужская красота, который с равной легкостью говорил не только на иврите, но и на французском и арабском, был лучшим наездником в округе, замечательным оратором и вдобавок писал неплохие стихи?! Классиком ивритской литературы Файнберг не стал, однако он, вне сомнения, не был лишен поэтического дара и книга его стихов время от времени переиздается вплоть до сегодняшних дней. Мало кто знает, что, к примеру, знаменитый шлягер Цви Пика "Элеф нешикот" ("Тысяча поцелуев" написан на слегка отредактированные стихи Авшалома Файнберга, посвященные Саре Аронсон в 1911 году.

Однако из тех самых новых документов, которые были недавно преданы гласности, отношения между Файнбергом и сестрами Аронсон были совсем непростыми. Ему нравилась решительная, деятельная Сара, она походила ему по характеру, и временами Авшалом был уверен, что любит именно ее. Но у прагматизма Сары Аронсон была и своя обратная сторона - она почти не читала книг, не разбиралась в стихах, и о столь любимой им литературе Файнберг мог говорить по-настоящему только с начитанной, романтичной Ривкой Аронсон. И посвящения Саре Аронсон сменяются посвящениями Ривке - с этими стихами Файнберга израильской публике еще предстоит познакомиться.

Разрываясь между двумя сестрами, Авшалом Файнберг так и не сделал предложения Саре, и, в конце концов, она сама решила разрубить этот узел, выйдя замуж за бизнесмена Хаима Авраама. Вскоре после свадьбы молодые супруги уехали в Стамбул, но спустя два года Сара вернулась в Зихрон-Яаков соломенной вдовой: она рассталась с мужем, но тот отказался дать ей развод. Дома ее ждал новый удар: известие об обручении сестры Ривки с Авшаломом Файнбергом. Все уже было обговорено - даже то, что молодые будут жить в Хадере, так как мать Авшалома Фаня опасалась, что "румыны" испортят ее сына.
В это самое время и грянула Первая мировая война…

С любимыми не расставайтесь…

Большинство живших в те годы в Палестине евреев, как известно, считали, что речь идет о "чужой войне", в которой евреям следует занять нейтральную и уж, тем более, ни в коем случае не антитурецкую позицию, так как это чревато массовыми репрессиями со стороны турков. Однако Авшалом Файнберг и Александр Аронсон, непрерывно обсуждавшие в те дни друг с другом политическую ситуацию в Палестине, пришли к прямо противоположному выводу.

Так как все предыдущие попытки Герцля и других лидеров сионистского движения показали, что ничего хорошего от турок ждать не приходится, то, значит, с оккупацией Палестины англичанами все может измениться. Особенно, если англичане будут испытывать некий моральный долг по отношению к евреям. А такое чувство может у них возникнуть лишь в том случае, если евреи помогут им овладеть Палестиной… Так родилась идея создания еврейской подпольной разведывательной организации, которая должна была поставлять англичанам нужную им информацию о турецкой армии. На первом этапе деятельности в состав организации вошли только "свои": братья Аарон и Александр Аронсон, Сара Аронсон, Авшалом Файнберг, братья Неэман и Эйтан Белкинды, Рафаэль Абулафия…

Вскоре после создания НИЛИ Аарон Аронсон отправился в Каир, попытался связаться там с представителями английской разведки и предложил им… бескорыстную помощь. Однако именно эта бескорыстность как раз больше всего напугала англичан. В "Интеллидженс сервис" разгадали замысел основателей НИЛИ: ее руководители поняли, что за свою помощь евреи намерены потребовать другую, куда более высокую плату - политической поддержкой. А так как англичане всегда умели просчитывать на несколько ходов вперед, то они быстро сообразили, что такая плата может нанести ущерб их отношениям с арабами - и от услуг Аронсона вежливо отказались.

Вскоре братья Аронсон вместе с сестрой Ривкой уехали в Англию - якобы для того, чтобы попытаться наладить связи с английское разведкой непосредственно в Лондоне, а на самом деле, видимо, просто для того, чтобы переждать войну в более спокойном месте.
С отъездом Ривки Аронсон в сердце Авшалома вспыхнула давняя любовь к Саре - тем более сильная, что она была запретной, ибо официально Сара оставалась замужней женщиной.

Одновременно Файнберг продолжил заниматься делами организации: летом 1915 года он по фальшивым документам выехал в Каир и там сумел встретиться с представителем "Интеллидженс сервис" и вроде бы принять его предложение о сотрудничестве. Англичанин поручил Файнбергу разузнать о судьбе английского летчика, сбитого над Негевом, а заодно добыть схему турецких фортификаций в этом районе. Вернувшись, Файнберг яростно принялся выполнять это задание, объехал на своем коне чуть ли не всю Палестину, добыл массу секретных сведений, но вот передать их оказалось некому - на связь англичане так и не вышли.

И в январе 1917 года Авралом Файнберг решился на поистине безумное предприятие: он решил пешком пересечь Синай, добраться до Каира и вновь попытаться связаться с англичанами. В качестве своего попутчика Файнберг выбрал Иосифа Лишанского, который, войдя в состав НИЛИ, сразу очень хорошо зарекомендовал себя. Но, признавая заслуги Лишанского, в НИЛИ его не любили - прежде всего, потому, что он был представителем Второй алии, в то время как ядро НИЛИ составляли уроженцы страны. Многие считали, что Лишанского привела к НИЛИ его безумная любовь к Саре Аронсон, которую он никогда не скрывал. Таким образом, Лишанский был не только соратником Файнберга, но и его соперником в любви.

Сегодня - благодаря все тем же новым документам и фотографиям - мы уже знаем историю последних дней жизни Авшалома Файнберга. Незадолго до выхода в Синай он явился на экспериментальную ферму Аронсона в Атлите, где в этот момент находились Сара и ее подруга Това Гильберг. В свои 18 лет Това считалась в округе ведьмой - местные жители уверяли, что она умеет исцелять руками, предсказывать будущее, а если она кому-то погадает на картах, то ее слова непременно сбудутся.

Слушая, Авшалома, Това чисто механически разбросала карты и вдруг сказала, обращаясь к Саре:
- Если он сейчас уйдет, то назад не вернется…
- Останься! - сказала Сара Авшалому.
- Если ты согласишься выйти за меня замуж, я останусь! - ответил он.
- Ты же знаешь, что это невозможно, Ави, - покачала головой Сара, - я - мужняя жена, нас не обвенчает ни один раввин…
- Тогда я уйду, - засмеялся Авшалом. - И не смотри на меня так - не верю я во все эти ваши глупые гадания!

- А давайте я вас сфотографирую! - вдруг предложил Това. - На память…
И она их сфотографировала, и эта последняя фотография Авшалома Файнберга и Сары Аронсон уже представлена вниманию публики.
Затем Сара и Това вышли проводить Ашалома Файнберга и тот на прощание привлек к себе Сару, впился в ее губы и долго не отпускал ее.

- На возьми фиников на дорогу! - вдруг сказала Сара и прянула Авшалому горсть продолговатых плодов. - Пусть они будут с тобой на память обо мне…
А когда Авшалом ушел, Сара Аронсон повернулась к Тове.
- Никому никогда не рассказывай о том, что ты только что видела, ладно?! - попросила она ее.
Спустя несколько недель из Египта вернулся один Иосиф Лишанский - без Авшалома Файнберга. Он рассказал друзьям, что в Синайской пустыне на них напали бедуины, а когда они начали убегать, открыли по ним огонь и убили Авшалома Файнберга. Ему же удалось добраться до Каира…

Лишанского выслушали, но никто ему не поверил - на протяжении многих десятилетий все были убеждены, что он выдумал эту историю, а на деле сам убил Файнберга, так как ревновал его к Саре. Лишь в 1967 году, после окончания Шестидневной войны, на основе расспросов бедуинов, будет найдена могли Авшалома Файнберга, которую бедуины называли просто Еврейской могилой и почитали ее за то, что над ней выросла развесистая финиковая пальма. Когда, чтобы эксгумировать тело Файнберга, попытались выкопать эту пальму, выяснилось, что ее корни тесно переплелись с лежащим под ней скелетом, и видимо, плоть покойного и послужила удобрением для этой пальмы. Теперь мы знаем, что, вероятнее всего, эта пальма выросла их косточки одного из фиников, которые Сара дала Авшалому с собой в дорогу…

"Я люблю тебя, Сара!"

Иосиф Лишанский не зря побывал в Египте - именно после его возвращения НИЛИ, наконец, заработала и заработала необычайно активно. Как уже говорилось, она добывала ценнейшие сведения о турецкой армии и переправляла ее англичанам либо с помощью голубиной почты, либо тайно подходящих к Атлиту катеров.

Та же Това Гильберг несколько раз на поезде ездила в Дамаск и привезла оттуда очень важные сведения о турецком гарнизоне города. Так как большинство пассажиров поездов составляли в то время турецкие и немецкие солдаты, то Това Гильберг всюду носила с собой маленький дамский пистолет, чтобы в случае чего покончить с собой, но не стать жертвой насилия. Сара, зная об этом, как-то уговорила подругу дать ей на время эту "игрушку" и спрятала ее от глаз подальше…
Кроме разведданных, как уже было сказано, организация поставляла информацию в западные СМИ, помогла нелегально провезти в Израиль собранную за рубежом для еврейского ишува финансовую помощь - словом, к середине лета 1917 года турки уже не могли не заметить ее деятельности. Знали он ней и многие евреи и по-прежнему относились к НИЛИ крайне враждебно, считая ее членов едва ли не предателями национальных интересов. В конце лета 1917 года на ферме в Атлите состоялось очередное совещание руководства НИЛИ и Това Гильберг вдруг предложила всем его участникам сфотографироваться.

- Кто знает, кто из нас вскоре останется в живых? - пояснила она.



И ценность этой последней фотографии членов НИЛИ, найденной вместе с фотографией Сары Аронсон и Авшаломом Файнбергом, как вы понимаете, в дензнаках измерить невозможно…
Спустя несколько недель турки перехватили посланного Лишанским англичанам голубя. Еще через пару дней после этого бедуины захватили пытавшегося пробраться к англичанам Неэмана Белкинда и выдали его властям. Любопытно, что Белкинд поначалу выдержал устроенные ему страшные пытки, но затем, когда его переправили в Дамаск, то работу с ним поручили "доброму следователю". И тот предложил Белкинду "честную сделку": либо он назовет имена всех членов своей организации, и тогда и ему, и его товарищам не грозит ничего страшного - им все простят, а если и приговорят к тюремному заключению, то ненадолго: либо… он будет приговорен к смертной казни, но перед этим его ждут поистине адские муки. И Белкинд решил поверить следователю - потому, что уже знал, что такое пытки, и ему очень хотелось ему поверить!

Узнав об аресте Белкинда, Лишанский послал об этом донесение с голубем, но и эта птица была перехвачена. В ночь на 1 октября турки начали аресты членов НИЛИ по составленному Белкиндом списку. Когда они постучались в дом Аронсонов, там как раз находился Иосиф Лишанский, но прежде чем турки вломились в дверь, он успел уйти через подземный ход…

Дом Аронсонов превратился в огромную пыточную камеру. Но самым чудовищным пыткам, как утверждает в своих записках Нейман, подвергли Сару и Эфраима Фишеля Аронсонов.
Сару раздели и работу с ней начали с того, что ей прищемляли пальцы дверью. Затем турки вводили ей во влагалище каленые яйца, прикладывали к спине и груди раскаленные добела полосы железа, шпарили кипятком, но, несмотря на все эти пытки, Сара не дала своим палачам никаких показаний и призывала отца следовать ее примеру. "Читай "Шма, Исраэль!" - кричала она ему. - Держись, ты свое прожил, осталось умереть достойно!"

Лишь спустя сутки Сару, все тело которой превратилось в кровоточащий кусок мяса, решили перевести в тюрьму и продолжить допрос там. Она попросила у турок разрешения умыться перед поездкой в тюрьму. И эта ее просьба была удовлетворена. Зайдя в ванную, Сара Аронсон открыла кран, затем достала спрятанный под кафелем пистолет Товы Гильберг и выстрелила себе из него в рот. Но, увы, пуля вошла не в мозг, а в трахею, и еще три дня после этого Сара Аронсон билась в предсмертной агонии…

Что касается Иосифа Лишанского, то он сумел добраться до Метулы, где встретил группу членов организации "Ха-шомер ха-цаир". Лишанский решил было, что ему повезло, но "А-шомер а-цаир" членов НИЛИ считали предателями, а Лишанского - в первую очередь. Проведя для видимости военно-полевой суд, члены "А-Шомера" приговорили Лишанского к смертной казни. После этого его поставили на край обрыва и велели одному из своих товарищей выстрелить ему сзади в сердце.

Прогремел выстрел, и Иосиф Лишанский кубарем слетел с обрыва. Однако то ли у стрелявшего дрожали руки, то ли по какой-либо другой причине, но он промахнулся и пуля попала Лишанскому в плечо. Ночью он выбрался из пропасти и начал пробираться на юг. Шел он по ночам, старательно обходя арабские села, воруя ту еду, которая подворачивалась под руку, и, качаясь от голода и боли в простреленном плече. Тем временем турки уже расклеили по всей стране его портреты, пообещав крупную награду за его голову.

Уже когда Лишанский подходил к Ришон ле-Циону, его заметил какой-то арабский мальчик и, приняв за вора, намеревающегося украсть фрукты из их семейного сада, позвал отца. Араб, в свою очередь, быстро сообразил, кем может быть незнакомец, позвал подмогу, и вскоре Иосиф Лишанский был арестован, сдан туркам, а те препроводили его в тюрьму в Дамаске.
16 декабря 1917 турки решили привести в исполнение вынесенный Иосифу Лишанскому и Неэману Белкинду смертный приговор. За их казнью наблюдали из своих камер многие сидящие в Дамасской тюрьме, и Нейман в своих записках подробно описывает, как это было.

Когда рано утром Лишанского вывели из камеры, он громко прокричал: "Шалом, евреи! Я иду на смерть!". После этого во двор вывели Белкинда, и приговоренных повели к виселице. Всю дорогу к ней Белкинд и Лишанский о чем-то ругались друг с другом и, лишь оказавшись перед виселицей, обнялись и расцеловались. Тут выяснилось, что виселица еще до конца не готова, и Лишанский рассмеялся и громко, так чтобы слышали в камерах, произнес: "Неужели даже это вы не можете сделать вовремя?!"
Затем он неожиданно сам вскочил на стоявший под веревкой стол, сунул голову в петлю и с криком "Я люблю тебя, Сара!" оттолкнулся от стола и повис в воздухе. Еще через несколько минут повесили Неэмана Белкинда…

Вот, пожалуй, и все, что удалось узнать, благодаря новым материалам, о жизни и смерти наиболее видных деятелей НИЛИ.
Историки предполагают, что еще более интересные тайны скрывает архив сестры Сары - Ривки Аронсон, который вплоть до недавнего времени, в соответствии с последней волей покойной, был засекречен для всех. Кроме членов ее семьи. История ее любви к Авшалому Файнбергу и соперничеству с сестрой, по словам членов семьи Аронсон, мучила ее всю оставшуюся жизнь.

Но, видимо, рано или поздно семья Аронсон должна была осознать, что в архиве их прабабки могут находиться документы, являющиеся не только личным, но и национальным достоянием. Сейчас большая часть архива Ривки Аронсон проходит процедуру описания и каталогизации. Как предполагается, в нем могут содержаться неизвестные стихи Авшалома Файнберга, его письма к Ривке Аронсон, дневник самой Ривки, позволяющий восстановить многие детали жизни еврейского ишува начала ХХ века и т.п.

Но это будет уже тема для другого очерка. Мне же остается в заключение лишь заметить, что Превечный и в самом деле не солгал ни Авшалому Файнбергу, ни Йосефу Лишанскому, ни Саре Аронсон, ни другим членам НИЛИ - все они сегодня по праву считаются национальными героями еврейского народа, теми людьми, которые своей деятельностью способствовали появлению на свет декларации Бальфура и в итоге - рождению еврейского государства.


Copyright ©2007 smile.media

---

Отмечаю самое актуальное.

29.11.2010 в 07:26

Пишет  Верес Святослава:

Отсюда dobrianka.livejournal.com/5176.html



Выбрось все, что не работает

Прямо сейчас. Вот возьми и неси в мусор.

Запиленный диск, от которого больше муки, чем радости. И вообще, поглядывай вокруг, интересуйся - скоро диски как факт отомрут, превратятся в файлы на домашнем сервере.

Тапочки, в которых ты спотыкаешься, неудобно в них - в топку!

Привычку первой хвататься за трубку домашнего телефона - тебе что, домой звонят? Или на мобильный?

Наушники, в которых одно ухо барахлит, а так еще ничего - туда же. Вместе с "умершими" колонками.

Тарелку от старого сервиза, в которую даже печенье не положишь - такая она дурацкая. Выставь у подъезда, вдруг кому-то счастье.

Эккаунт в одноклассниках - тебя еще не задолбали оценки и слова: "Привет! Как дела? Что нового?" Как будто кто-то знает про твое "старое" и твои дела сильно кому-то интересны, кроме тех, с кем и так регулярно "на связи". Уже!

Листик с диетой на дверце холодильника (не смешно!!!).

Ежевечерние разговоры по телефону, когда она тебе: "Ну ты представляешь, какой ужас!" - а ты: "Угу! Конечно!" - а сама в это время переминаешься с ноги на ногу, потому что несмотренный Хаус, нечитанный LQ, необнятый муж, некормленный сын и ты некупанная в ароматной ванной после тяжелого дня. А у нее каждый день ужас - зачем оно тебе?

Слова утром: "Еще пять минут!" - таймеру на мобильном пофиг. Или вставай вовремя, или ставь время для себя, а не "по совести". Не работает!!!

Манеру тереть глаза, когда они накрашены (или не крась, или не три! Глазам же больно!)

Переживания по поводу того, все ли ты за сегодня успела сделать идеально (nobody is perfect - на холодильник вместо диеты!)

Сожаления о прошлых поступках, отношениях, о выборе, сделанном когда-то...Сожаления - к черту! Все правильно. Что бы там ни было, это было единственно верное решение для тебя тогдашней, в той конкретной ситуации. Никакого раскаяния, только опыт и благодарность.

Отчеты пятилетней давности о делах, семинарах, проектах, финансах. Старые блокноты и органайзеры. Старые файлы в компе. Ты когда в них последний раз заглядывала? В мире уже 21 век, скорость обновления информации сумасшедшая! На кой они тебе?

Раздумья о том, "а что, если бы..." - или делай, или не думай. Попробуй - понравится - иди дальше. Каток, японский язык, познакомиться с кем-то, новую работу, изменить стрижку, сходить в театр и пр. Прямо завтра - хотя бы что-то одно, а? Вместо раздумий, которые отменить.

Привычку всегда по несколько раз извиняться. Достаточно одного искреннего "прости", если есть причина. Все остальное - лишнее, балласт.

Кофты, платья, джинсы и пр. ерунду, которая тебе не идет, не нравится, старит, полнит и т.п. Никаких дач! В утиль! Ты себя не на помойке нашла, ходи всегда красивой!

"Чемоданные отношения" - когда нести тяжело, а бросить жалко. Руки еще не отваливаются? Решись наконец-то, и перейди на элегантные кейсы с такими колесиками, которые сами собой едут ко всеобщему удовольствию. Красиво, легко, комфортно, надежно. Метафора понятна?

Остатки косметики, ненужные лекарства, баночки-скляночки - долой. Ты заслуживаешь только лучшего, свежего, классного. И самое главное - здоровья и красоты.

Обещания "как-нибудь пересечься", написать, сделать, занести, купить, и т.п. - если оно "висит" дольше недели (ну двух, ладно!) и никто не умер, видимо, не надо. Лишнее. Вычеркиваем.

Очереди в магазинах и сберкассы - на фиг! Portmone и интернет магазины - экономия времени, нервов, сил. Выбрось привычку "пройтись по магазинам"! Тебе это не надо!

Слова "я не умею" или "я в этом не разбираюсь" - не работают. Разбирайся, учись, умей, или плати тому, кто умеет. Ты же не комплексы в себе выращиваешь, а стараешься себе облегчить жизнь, правда?

Книжки типа "Как выйти замуж", "Как заработать миллион", особенно "Записки стервы" - выбрось и два раза тщательно помой руки, и больше никогда.

Воспоминания, от которых слезы на глазах и руки трясутся. Если есть, выбрось. Вернутся - еще раз "delete". Нечего тебе жизнь отравлять! Было да сплыло!

Манеру всегда уступать, "быть хорошей девочкой", тихо помалкивать, даже когда тебе что-то очень сильно надо, но "что люди подумают" - рви с корнем. Говори, проси, комментируй, высказывайся, вежливо и тактично, но по-своему и о своем. Хорошие девочки попадают на небеса, а плохие - куда захотят.

Страх состариться, боязнь нового, сомнения в своей красоте и привлекательности, неверие в свое счастье - в плотный пакет, сжечь и пепел по ветру. Не работает: не помогает, а только мешает жить по-человечески.

Поломанные дверцы и ручки - вместе с кухней, плитой, чайником и пр. Чинить дороже. Выброси - скорее купишь новое, такое, как нравится.

Фотографии, где ты себе не нравишься. Таких нет, и никогда не было - кто докажет?

Триста пятьдесят восемь смсок "Ты где?" из мобильного, вместе со старыми контактами и письмами в электронной почте. Без комментариев.

Мотки ниток для штопки или вязания - ты что, издеваешься? Откуда у тебя это???

Привычку просерать время в интернете - прямо сейчас брось.

Дочитаешь, и иди гулять на улицу. Там хорошо, там свежий ветер, дождь, осень.

Пройдись, подыши, посмотри, понюхай.

Это живое.

Это работает.

---

Нежданно-негадано Мироздание подогнало Ёлку. Нет, даже две Ёлки. И даже гирлянду. Осталось только понавешать на неё всякое-разное... Девушки мои в восторге бешенном, они ж почти все почти коренные израильтянки, Новый Год не встречали никогда по канону, теперь вот радуются как дети)))

Однако, жизнь ОЧЕНЬ непредсказуемая штука, да.

З.Ы. Иногда говорю я как мастер Йода, да...

---

Ну чё, опять я мимо флешмобов пролетаю со своей сессией. Слава Небу, последняя в обозримом будущем.

Я живу с наивными маленькими девочками. Чувствую себя динозавром. Попыталась рассказать шутку про мытье посуды в женском и мужском общежитиях. Не поняли. Разность менталитетов, однако. Понятие "гопники" буквально показывала на пальцах. Тоже не прониклись. Зато мои живописные рассказы об украинских реалиях моего детства-юности (конец 80-ых - 90-ые) возымели действие круче любого ужастика. Они не верят, что воду могут давать по часам, а электричество вырубать без предупреждения на неопределенное время. Святая простота.

Реал затягивает по страшному. И сессия, мать её. Так что не поминайте лихом, вернусь эдак в марте...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Люди! Помогите найти то чудное сообщество, где много красивых фотографий девушек, а? Не помню, когда и зачем удалила из Избранного, а теперь не могу найти...

---

Кто заказывал горячего тель-авивского парня?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сижу на Ютюбе и понимаю, что я все-таки долбанная патриотка этой страны.

---

Просто веселая песня)))